Госик

Мимо пронесся большой черный объект.

Ребенок решил, что это собака. Черная собака, цвета ночи, сливалась с сумерками. Охотничья собака. Блестящий черный мех покрывал лапы, пара глаз колыхалась в темноте, сверкая синим пламенем.

Ребенок вышел из темного леса на проселочную дорогу. Было уже слишком поздно идти по его поручению. Вместо этого ему хотелось вернуться в свой теплый дом и сесть у огня. Но как только он ступил в сад этого поместья в поисках короткой дороги, он натолкнулся на собаку.

Ребенок инстинктивно отступил на пару шагов.

Он услышал тихий хлюпающий звук.

Задней части ноги коснулось неприятное ощущение. Он наступил на что-то мягкое, с лужицей просочившейся жидкости в центре. Посмотрев вниз, он увидел куски сырого мяса, разбросанные у него под ногами. Красное мясо и клочки рыжевато-коричневого меха, окропленного кровью. Он заметил длинное мягкое ухо, торчащие их куска мяса, и скрытый под ним глаз, похожий на мраморный шарик. Он отражал темноту ночного неба и смотрел в чернильную пустоту.

...Он подумал, что это заяц.

Ребенок поднял голову и увидел, что свежая кровь капает из закрытой пасти пса.

Этот пес убил и съел зайца!

Руки ребенка ослабли, бутылка вина, которую они сжимали, выскользнула и, упав, разбилась на кусочки. Темно-красная жидкость забрызгала голову охотничьей собаки.

Пес высунул язык, чтобы слизать жидкость.

В небе неожиданно прогремел гром.

Белая вспышка осветила далекое поместье, ветхое здание, кажущееся давно уже заброшенным. Но сейчас на его веранде сидела незнакомая фигура.

Ребенок широко распахнул глаза.

Фигура, укутанная в красную льняную накидку, сидела в инвалидной коляске. Сквозь щель в ткани виднелась темная полость на том месте, где должна была быть голова. Из складок ткани высунулась морщинистая рука, тонкая, как ветка, такая хрупкая, что она просто не могла принадлежать живому человеку.

Рука, хоть и тряслась, с силой сжимала золотое зеркальце.

Рядом стояли три горшка, серебряный, медный и стеклянный, которые зловеще поблескивали даже ночью.

Затем сухой хриплый голос пробормотал: «Юноша вскоре умрет...».

Ребенок судорожно вдохнул при звуках голоса старухи. Он так испугался, будто ее пророческим словам суждено было сбыться.

Голос продолжал: «Эта смерть станет началом всего. Земля будет кувыркаться, как падающий камень».

С веранды, которая должна была быть пустой, зазвучал хор множества людских голосов. Ребенок удивленно зажмурился, когда веранда осветилась одновременно с ударом грома и затем снова погрузилась в темноту.

«Что же сделать?».

«Что Вы нам прикажите?».

«Леди Роксана!».

«...Коробка». Снова зазвучал голос старухи. «Приготовьте большую коробку, намного больше этого сада. Пустите ее плавать по морю. А затем...».

Несколько ударов грома раздались один за другим.

Веранда и сад мерцали в белом свете.

Ребенок оцепенело упал на землю, крик застрял в его горле от того, что осветил этот свет.

Старуха в красном сидела на веранде, окруженная группой фигур. Люди, облаченные в белые плащи, протягивали к ней руки, точь-в-точь как странствующие призраки.

А в саду...

Сад кишел коричневатыми комками, в панике нарезающими круги. По крайней мере десять зайцев отчаянно пытались сбежать, а все та же охотничья собака набрасывалась на них, впиваясь своими челюстями. Бесчисленные ошметки мяса падали на землю, окрашивая ее кровью.

В следующий миг гром и молния стихли, вновь укутав поместье и сад во тьму.        

Все замолкло.

Наконец, с веранды раздался голос старухи.

«А затем... отпустим зайцев!».