Способ выбора

Мир относителен.

Центральный Континент и Великий Западный Остров отделены друг от друга океаном, но они отдаленно противоположны друг другу. Восток располагался на большой высоте, потому казалось, что небо было выше. Там облака поднимаются от моря к суше и постоянно плывут по небу не останавливаясь. В конце они собираются вместе и целый год не рассеиваются.

Это гробница облаков - могила всех облаков в мире.

В самых глубинах гробницы облаков находится одинокая гора. Её вершина ведет к бесконечному небу. Никто не знает, где она заканчивается.

В сказках говорится, что мир состоит из пяти континентов. Каждый континент обладает своим выделяющимся ландшафтом. Для нормальных людей - это сказки. Они не знают, где находятся другие континенты, не знают, как попасть на них, не знают, что одинокая гора в гробнице облаков ведет к пути на другие континенты.

Естественно, никто не видел тот вид, который открывается высоко над облаками. Здесь спокойные облака были как белый шелк, простирающийся во всех направлениях без конца. Над бескрайним небом находится черная бесконечная пустота, внутри которой расположены бесчисленные звёзды.

Внезапно две звезды зажглись. Становясь ярче и ярче, они быстро достигли небесного зеркала. Когда эти две звезды появились перед зеркалом, стало ясно, что это не звёзды, а две сферы святого пламени. На зеркальной поверхности, отделяющей настоящий мир от бездны, появилась сеть трещин, но через мгновение она исчезла.

Эти две сферы огня каким-то магическим способом появились на другой стороне зеркальной поверхности в настоящем мире. В тонкой атмосфере эти две сферы непрерывно горели, охватывая воздух и заставляя его постоянно менять форму - это были не сферы огня, а глаза.

Весь мир был встревожен из-за великого спуска. Свет был постоянно отражен, и на поверхности облаков появилась длинная, как гора, тень. Пространство стало искажаться, как будто оно собиралось проломиться.

Грандиозный золотой дракон появился среди облаков.

Далёкое солнце было полностью закрыто его громадным телом. Весь мир над облаками из-за этого стал тусклым, и везде вокруг воздух быстро становился холоднее, и лёд начал образовываться в облаках. Бесчисленные лучи света становились странными вспышками на кристальной поверхности. Небеса и земля поменяли цвета. Действительно этот дракон был внушающим благоговение существом.

Великий золотой дракон посмотрел вниз на мир, его глаза были безразличны.

Вид над облаками он видел уже много раз.

Дракон полетел к горизонту, в сторону одинокой горы. Когда он приблизился, его устрашающее тело погрузилось в облачную бездну, полностью пропадая из виду. Бесчисленные слои тумана были прорваны этим ужасающим телом. Скалы и утёсы на одинокой горе были крайне отвесными, на них не росло никаких растений, даже мха. Смертельная неподвижность делала их похожими на гробницу.

Таким образом дракон летел сквозь туманную бездну. Прошли многие дни и ночи. Никто не знает, как далеко он пролетел, но дракон никогда не покидал туман. Он не встречал других существ, но на ближайших скалах уже можно было заметить мох. Туман также стал гуще, или, возможно, даваемое им давление было причиной, и постепенно начал кристаллизоваться. Эти капли воды также делали воздух более влажным.

Дракон не находил эти трансформации интересными, продолжая лететь вниз.

Растительность на одинокой горе становилась всё более обильной, воздух - более влажным, и капли воды, скапливающиеся на склонах, постепенно становились бесчисленными тонкими, не шире листочка, потоками. Эти бесчисленные тонкие потоки воды стекали вниз по скалам в туман.

Когда золотой дракон окинул взглядом эти бесчисленные потоки воды, взгляд в его глазах стал более сосредоточенным, два святых огня стали более спокойными - это место было гробницей облаков, но и также источником всей воды.

Из этих бесчисленных потоков, падающих с одинокой горы, дракон выбрал один.

Золотой дракон бесшумно летел вдоль одного из водных потоков бесчисленные дни и ночи, как будто это продолжалось вечно, пока вдруг туман перед ним не рассеялся.

Перед туманом была земля.

Нижняя часть облаков была ровной и гладкой, спокойно поднимаясь и опускаясь в гармонии с землей. Между облаками и землей было чуть меньше двух метров расстояния. Случайно это была высота среднего человека, как будто сам творец создал это пространство. Поверхность пространства казалось бесконечной, с слабыми лучами света, но самого солнца не было видно. На поверхности текли бесчисленные потоки воды.

Туман исчезал на теле дракона, выдавая маленький поток.

Этот маленький поток исходил из росы на одинокой горе. Чистый, спокойный и холодный. Посреди потока находилось деревянное корытце. В нем лежало несколько слоёв ткани, на ткани лежал младенец - младенец выглядел синим, глаза закрыты. Было понятно, что он был рождён совсем недавно.

Туман над потоком был, как расцветающие цветы, открывающие бесчисленные тысячи лепестков, скапливаясь, спеша, рассеиваясь, создавая шуршание. Тогда золотой дракон, который был больше замка, медленно появился из тумана и проложил свой путь к берегу реки.

Полутораметровое расстояние между туманом и рекой было крайне узким для дракона - тело золотого дракона было спрятано в тумане, часть его головы была также спрятана в тумане. Из-за этого дракон казался еще более величественным, таинственным, ужасающим.

Золотой дракон тихо ждал у берега реки.

Деревянное корытце плыло по воде, покачиваясь вверх и вниз.

В том незначительном деревянном корытце был этот брошенный, с закрытыми глазами и синим лицом, новорожденный.

……

……

Туман постепенно рассеялся, всё вернулось в спокойное и безмятежное состояние.

Но это спокойствие было только временным… В самых глубинах тумана, на всём пути до одинокой горы, вдруг возникли бесчисленные скорбящие звуки, нагнетающий панику свист и завывания!

В этом, как казалось, безжизненном мире на самом деле было много птиц и зверей. Туман был наполнен звуками множества хлопающих крыльев. Также можно было услышать единорога, необдуманно уничтожавшего бесчисленные тысячи деревьев в спешке. Там даже был невероятно блестящий крик феникса!

Полоса святого и непостижимого огня появилась от берега реки и протянулась к горизонту. Влажная трава вдруг стала несравненно сухой, даже растения в воде неожиданно завернулись! Золотой дракон оставался невыразительным, благородным и безразличным - властелин всего под Небесами.

Все звери в мире под небесами бежали, но дракон не обращал на это внимания. Даже когда феникс бежал, дракон не обращал на это внимания. Он только смотрел на маленький ручей, смотрел на деревянное корытце, плывущее по потоку. С одинокой горы падали десятки тысяч маленьких потоков, но дракон смотрел лишь на этот отдельный ручей. После 30000 лет, дракон спустился в этот мир лишь ради новорождённого в деревянном корытце, кто мог бы отвести свой взгляд?

Очень тонкий фрагмент шелка медленно пал вниз. Этот фрагмент шелка был золотым извне, внутри он был священно чисто белым, было похоже, что он сам создавал свет. Передняя часть фрагмента шелка была очень тонкой, но постепенно становилась толще к концу, пока не стала шириной с руку. Поверхность шелка была невероятно гладкой. Выглядело так, как будто фрагмент пронзал глубины небесной пустоты, что делало его еще более красивым.

Фрагмент шёлка выглядел так, как будто он был сделан из золота или нефрита, создавая очень тяжёлое чувство. Но на самом деле он был очень легким, покачиваясь от легкого ветра от ручья, как будто танцуя, пытаясь прикоснуться к деревянному корытцу, чтобы вновь отступить.

Это был ус золотого дракона.

Сейчас священный огонь в глазах золотого дракона больше не был в вечно спокойном состоянии, глаза из безразличных превратились в размышляющие, как будто сомневаясь в чем-то. Два драконьих уса, как два мягких пальца, легко коснулись края деревянного корытца, плывущего по реке, как будто нежно гладя его, но в действительности совсем не прикасаясь.

Золотой дракон к этому моменту уже прожил бесчисленные годы, обладал немыслимыми знаниями, но это простое деревянное корытце создавало для него неразрешимую проблему - настроение в глазах дракона становилось всё более и более сложным: там были стремление, бдительность, колебание, и в итоге - борьба, может быть ненамеренная, может быть намеренная. Малое изменение в бризе, и край деревянного корытца, который должен был прикоснуться к усам дракона, проплыл мимо, пока наконец усы не смогли коснуться деревянного корытца в первый раз, даже задев ухо младенца!

Легкое прикосновение привело к сильной реакции - два священных огня в глазах дракона вдруг взорвались, став несчетным числом звезд. В этом океане звезд возникло не скрытое омерзительное и жадное желание!

Это желание было достойно похвалы, оно было трогательным.

Оно восхваляло жизнь, оно было тронуто жизнью.

Это было самым первобытным желанием.

Золотой дракон, глядя на деревянное корытце, открыл свою пасть, и дыхание дракона, как сломанный нефрит, вырвалось наружу.

Глаза младенца всё еще были закрыты. Они просто не знали, что произойдёт в следующий момент.

Тень накрыла поток.

Дыхание дракона окружило деревянное корытце со всех сторон.

В следующий миг деревянное корытце и младенец в нём станут едой дракона.

В этот миг!

Рука легла на край деревянного корытца, вытаскивая его из реки.

Это была рука, покрытая шрамами, тонкая, слабая и маленькая.

Поверхность воды была встревожена. Рука оттягивала деревянное корытце и перемещалась к краю ручья.

Хозяином этой руки был трёх- или четырехлетний мальчик-даосист.

Мальчик оттянул корытце к краю ручья, спрятал его между камнем и своим телом, а потом достал меч из-за пояса и повернулся к устрашающей, гигантской голове золотого дракона.

Это был очень странный мальчик.

Он был слеп на один глаз, у него отсутствовало одно ухо, когда он бежал по воде, можно было заметить, что его ноги хромали. Судя по пустому рукаву, можно было увидеть, что у него также была одна рука.

Не удивительно, что ему пришлось сначала спрятать корытце у себя за спиной, прежде чем он смог достать меч.

Глядя на эту невероятно большую голову дракона над водой, вид мальчика стал крайне бледным. Его зубы стучали не потому, что он стоял в потоке холодной воды, а из-за страха в его сердце.

Это был первый раз, когда он видел настоящего дракона. Он даже не знал, что такое дракон, он только знал, что это было чем-то ужасающим. Но тем не менее он не бежал, а держал этот хрупко выглядящий меч и крепко прятал корытце позади себя.

Золотой дракон равнодушно посмотрел на мальчика, и только создание такое же сильное и могущественное, как он, могло сказать, что глубоко в бездне его глаз была злоба и жестокость.

Мальчик не говорил ничего. У него было бледное лицо, сильный страх, но он не отпускал корытце.

Золотой дракон становился злее, его дыхание охватывало обе стороны ручья, и смерть приближалась.

Меч остался в воде, мальчик взял корытце и крепко прижал его к груди.

Чешуя дракона тёрлась о туман, принося бесчисленные священные огни, заставляя воду в ручье вскипать.

В этот момент даосист среднего возраста появился на берегу ручья.

Даосист спокойно окинул дракона взглядом.

Священный огонь над ручьем внезапно погас.

Золотой дракон взглянул на даосиста и произнес слово на драконьем языке!

Слово дракона было чрезвычайно длинным, как будто оно продолжалось вечность без остановки, оно безусловно имело чрезвычайно сложное значение. Это слово можно было сравнить с наиболее сложной частью музыки, но так же, как и звук самой ужасной грозы в природе, оно было смесью невообразимой мощи!

Даосист в возрасте посмотрел на дракона и произнёс одно слово.

Это было слово из одного слога, его произношение крайне странное и тяжелое для понимания, и оно совсем не было похоже на язык людей. Казалось, что оно имеет бесконечный смысл и переполнено древним значением.

Золотой дракон понял, но он не согласился.

Потом туман над потоком свирепо поднялся вверх.

Дыхание дракона было направлено везде, влажные трава и деревья внезапно превратились в ужасающую сцену огня.

Маленький мальчик-даосист, стоя спиной к реке, просто не знал, что происходит, его голова была склонена в страхе, его глаза закрыты, и он крепко прижимал деревянное корытце к груди.

……

Кто знает, как много времени прошло, прежде чем поток воды наконец утих.

Маленький даосист собрал всё своё мужество и посмотрел назад, но он всего лишь увидел чистую горную воду. Огонь по обоим краям ручья уже был потушен, только обгоревшие деревья и поджаренные камни свидетельствовали об ужасающей битве, которая здесь произошла.

Из облачной бездны прозвучал крик дракона. Этот крик был полон тоски, нежелания и сожаления. Дракон говорил пяти континентам мира о том, как его собственная нерешительность принесла такое глубокое сожаление.

Мальчик-даосист был сильно напуган. Пока его рука держала деревянное корытце, мальчик выпрыгнул на берег и подошёл к мужчине-даосисту, неуверенно глядя в небесную бездну.

Мужчина-даосист протянул руку, чтобы потушить огонь на плече мальчика.

Мальчик подумал о чём-то, и с трудом поднял деревянное корытце.

Мужчина приблизился к деревянному корытцу и аккуратно взял младенца. Его правая рука взяла ткань и обернула вокруг тела младенца. Его брови нахмурились.

“Твоя судьба… Определенно не очень хороша” - сказал он с жалостью, глядя на завернутого в ткань младенца.

……

На востоке Восточного континента находится маленькая деревня Си Нин, возле этой деревни находится маленький поток, возле этого потока гора, а на горе находится храм. В этом храме нет монахов, только даосист в возрасте и два его ученика, познающих Путь.

Этот холм был безымянным холмом, а храм - заброшен. Из этих двух учеников старшего звали Юй Жэнь, а младшего Чэнь Чан Шэн.

Сю син познавали в династии Чжоу. Восемьсот лет назад великая династия Чжоу сделала Путь государственной религией. С тех пор до текущей эры Чжэнтун, в стране была всего одна государственная религия. Это было действительно достойно уважения. Говоря разумно, учитель и два его ученика должны были жить в шёлковых одеждах и нефритовом рисе. Но сю син был слишком далек, а заброшенный храм был еще более удален. Других людей редко можно было тут заметить, так что они проживали весьма обыденную жизнь.

Естественно даосисты практикуют Путь. В настоящее время существуют бесчисленные способы культивации, но способ обучения Пути этого мужчины-даосиста в сравнении с другими сектами был полностью отличным. Он не указывал конкретного метода культивации, не придавал значения поглощению света предназначенной звезды и совершенствованию разума. Он только акцентировал одно слово: запоминать.

С детства Юй Жэнь запоминал тексты Пути. Чэнь Чан Шэн с момента, когда он смог открыть глаза, был помещен перед пожелтевшими и старыми книгами. Первая вещь, которую он увидел, была комнатой, полной свитков Пути. После того, как он научился говорить, он научился узнавать буквы, и потом научился запоминать буквы классических текстов Пути.

Пересказывать и изучать до того, пока они не могли повторить с зада на перед, было жизнью этих двух учеников.

Когда они просыпаются на рассвете, они запоминают книги. Под палящим солнцем они запоминают книги. Вечером они запоминают книги. Когда приходит весна и расцветают цветы, когда гремит летняя гроза, когда дуют осенние ветра, когда знобит от зимнего снега, они в пшеничном поле, на берегу реки, под деревом, у цветущей сливы - держат классику Пути в руках, изучают, запоминают, не замечая проходящего мимо времени.

В заброшенном храме была комната, полностью заполненная классикой Пути. Когда Юй Жэню было 7 лет, он со скуки решил пересчитать их. Всего там было 3000 этих книг. В этих 3000 книг в одной книге могло быть несколько сотен слов или, возможно, несколько тысяч. Кратчайшей книгой была Классика Богов, содержавшая всего 314 слов. Самой длинной была классика Долголетия, содержавшая больше, чем 200000 слов. Эти книги были всем, что они должны были запомнить.

Старший и младший ученики непрестанно запоминали, лишь пытаясь запомнить, не пытаясь понять. Они знали заранее, что их учитель никогда не ответит на их вопросы, а лишь скажет: “Просто запоминайте, и понимание придёт само”.

Для этих детей, изучавших Путь, но проживающих неторопливую жизнь, такой тип жизни сложно представить. К счастью эта зеленая гора очень далека от дорог и её редко посещают люди, так что там не было внешних отвлекающих вещей, и разум мог сосредоточиться. Темперамент этих двух учеников был исключительно хорош. Они не считали этот способ жизни унылым, просто запоминая день ото дня, не осознавая, что прошло несколько лет.

Однажды звук обучения, продолжавшийся несколько лет, внезапно стих. Двое детей сидели у камня плечом к плечу с открытой книгой у себя на коленях. Они оба взглянули на книги, потом друг на друга, оба в растерянности.

Они уже запомнили последнюю книгу, но у них не было возможности продолжить, потому как они не могли понять. Слова классики были незнакомыми - если быть точным, эти слова были очень странными, их корни и штрихи все были узнаваемы, но слова в целом были странной вещью. Как их понимать?

Два мальчика вернулись в храм и нашли своего учителя.

Мужчина-даосист сказал: “Во всех 3000 классиках Пути вы прочитали всё до последней книги. В этой книге 1601 слово. За всё время передачи Пути никто не смог полностью понять значение этой книги, как можете вы оба?”

Чэнь Чан Шэн спросил: “Учитель, даже вы не можете понять?”

Мужчина-даосист потрусил головой и сказал: “Нет ни одного человека, который мог бы сказать, что он действительно понимает или не понимает, я также не могу сказать”.

Два ученика посмотрели друг на друга и почувствовали небольшое сожаление. Хотя они были просто детьми, они запомнили все 3000 классик Пути кроме одной, конечно же они были несчастливы. Однако они не были обычными детьми, и от времени, когда они были в невежестве, они сопровождали друг друга в изучении классик Пути, и их характер также был весьма расслабленным, так что эти двое были готовы развернуться и уйти.

В этот момент их учитель продолжил говорить: “... Но я могу прочитать его”.

С этого дня мужчина-даосист начал учить их способу прочитать последнюю классику Пути, один за одним объясняя произношение символов. Эти произношения были особенно чудовищными и странными. Слоги были простыми, но требовали использования некоторых мышц горла и также имели некоторые особые требования. Вкратце, это не было тем звуком, который нормальный человек мог произнести.

Чэнь Чан Шэн не понимал совсем, он был, как маленький утёнок, послушно копируя произношение учителя. Юй Жэнь время от времени вспоминал событие, произошедшее много лет назад на берегу ручья, когда учитель столкнулся с ужасающим зверем и говорил эти слова.

Юй Жэнь и Чэнь Чан Шэн потратили большое количество времени, усваивая произношение этих 1601 слов, но они всё еще не понимали их значения. Когда они спрашивали мужчину-даосиста, они всё еще не могли понять значения. Более того, они потратили целый год на эту последнюю книгу. После этого они применили свой обычный способ, держа последнюю книгу в своих руках, и пересказывали, пока наконец она не была выучена.

Когда они подумали, что наконец им больше не нужно будет запоминать классики Пути, мужчина-даосист потребовал, чтобы они изучили классики второй раз. Не имея выбора, детям пришлось повторять свою учебу. Возможно, потому, что это был второй раз, когда они изучали классику пути, они чувствовали, что это еще сильнее изматывало, они даже начали произносить горькие слова.

Это также было тем временем, когда они начали задавать вопрос, почему их учитель хотел, чтобы они учили эту классику? Почему не научить их культивации? Конечно же в классике Пути было написано, как даосисты должны практиковать Путь, и верным было следование долголетию.

Когда Юй Жэню было десять, и Чэнь Чан Шэну было шесть с половиной, осенью прилетел белый журавль. Он принёс с собой документ из шёлка. На этом документе была дата рождения, брачный контракт и письмо - какой-то высший чиновник, которому мужчина-даосист однажды спас жизнь, желал исполнить обещание, данное им.

Мужчина-даосист увидел брачный контракт и смеялся так сильно, что не мог говорить, и потом посмотрел на двух своих учеников. Юй Жэнь помахал своей рукой и показал на свой слепой глаз, улыбаясь и отрицая идею. Чэнь Чан Шэн имел расстроенный вид. Он не понимал значения свадьбы, и в замешательстве он каким-то образом получил брачный контракт, и теперь оказалось, что у него была невеста.

Позже, каждый новый год, этот белый журавль возвращался, принося из столицы поздравления чиновника вместе с выразительными маленькими подарками для Чэнь Чан Шэна.

Чэнь Чан Шэн начал медленно понимать, что значила свадьба. Однажды ночью при свете звезд он всматривался в брачный контракт, лежащий в выдвижном ящике. У него были некоторые чувства, о которых он не мог говорить. По отношению к его невесте-одногодке у него были некоторые счастливые, некоторые смущенные, и в основном разочарованные чувства.

В этой спокойной жизни обучения, когда ему было десять лет, произошёл несчастный случай. Ночью, когда он в 72ой раз запоминал 1601 слово последней классики, когда он неожиданно почувствовал странные ощущения в своём теле, он начал отдаляться к лесу за зеленым холмом. Его тело начало источать какой-то вид привлекательного запаха.

Это не был запах цветов, не был запах фруктов и не был запах какого-то вида духов. Если говорить о вкусе, пока дул ночной ветер, он не рассеивался. Если говорить о запахе, он плыл на кончике носа, еле отличимый, но не запах, который мог произвести мир смертных. К нему невозможно было прикоснуться, но он был крайне притягивающий.

Первым, кто заметил состояние Чэнь Чан Шэна, был Юй Жэнь. Когда он услышал редкий запах, его выражение лица нахмурилось.

На покрытых деревьях и отдаленных частях зеленой горы были слышны крики львов и тигров, были слышны танцующие журавли и спешащие драконы, громовые крики лягушек, обычно появлявшиеся летом. На востоке зеленой горы, куда ни один человек не осмеливался войти, из туманной бездны появилась невообразимо огромная тень, и кто знал, что за существо это было. Под жадными и почтительными взглядами бесчисленных существ Чэнь Чан Шэн издавал редкий запах, его глаза закрыты во сне, не зная, когда он проснётся.

Юй Жэнь на диване вдруг начал разгонять воздух вокруг себя. Он хотел избавиться от запаха Чэнь Чан Шэна, потому как этот запах вызывал у него слюну и толкал его на странные и ужасные мысли. Он гонял воздух, чтобы развеять эти мысли.

Мужчина-даосист не знал, когда он вошел в их комнату, стал у кровати и увидел спящего Чэнь Чан Шэна. Он произнёс одно предложение, которое только он мог понять: “Причина снова проявилась?”

Прошла ночь.

Утренний свет покрыл зеленую гору, и запах, исходящий от Чэнь Чан Шэна, вдруг исчез. Уже нельзя было почувствовать ни малейшего запаха. Чэнь Чан Шэн вернулся в нормальное состояние, и несметное число монстров с зеленых холмов и ужасающая тень также ушли.

Юй Жэнь посмотрел на своего спящего младшего брата и перестал паниковать, издав длинный вздох. Он хотел вытереть холодный пот со лба, когда понял, что его рука из-за развеивания воздуха ночью была неподвижна.

Чэнь Чан Шэн открыл свои глаза и проснулся. Хотя он крепко проспал всю ночь, он знал, что с ним что-то происходило. Он увидел болезненное и бледное выражение на лице своего старшего брата и спросил: “Учитель, что со мной не так?”

Мужчина-даосист смотрел на него и молчал долгое время, прежде чем ответить: “Ты болен”.

По словам учителя, болезнь Чэнь Чан Шэна была из-за врождённого дефекта. Девять каналов его тела не были соединены. Запах прошлой ночи возник из-за того, что духовной энергии было негде циркулировать, и она могла только выходить наружу. Этот запах нёс в себе эссенцию человека, имевшую особый запах. Это была крайне старая болезнь.

“Тогда… Знает ли учитель способ вылечить ее?”

“Нет, никто не сможет вылечить ее”.

“Неизлечимая болезнь… Тогда это просто судьба, верно?”

“Да. Это просто судьба”.

……

После его десятого дня рождения белый журавль больше не прилетал на зеленые холмы. Со стороны столицы была прервала связь, как будто свадебный документ не существовал. Чэнь Чан Шэн стоял на краю ручья, глядя на запад, и начал вспоминать эту ситуацию.

Конечно, он думал о многих вещах. Его болезнь, его судьба… Его здоровье не было плохим, кроме того, что он легко впадал в сон, он выглядел очень здоровым. Он не был похож на человека, который умрет молодым. Он даже начал сомневаться в прогнозе его учителя. Но если прогноз его учителя был верным, что тогда? Чэнь Чан Шэн решился покинуть заброшенный храм, чтобы увидеть цветущий светский мир. Кроме него он также хотел увидеть легендарный Мавзолей Книг, а еще вернуть брачный документ.

“Учитель, я собираюсь уйти”.

“Куда ты собираешься?”

“В столицу”.

“Зачем?”

“Потому что я хочу жить”.

“Я уже сказал ранее, твоя болезнь - это судьба”.

“Я хочу изменить свою судьбу”.

“За последние 800 лет только три человека преуспели в изменении своей судьбы”.

“Все они были экстраординарными людьми?”

“Да”.

“Я не такой, но хотел бы попробовать”.

Столица. Чэнь Чан Шэн хотел попасть туда. Независимо от того, сможет он вылечить свою болезнь или нет, он всегда хотел побывать там. Не только потому, что он хотел изменить свою судьбу, а потому, что вторая сторона брачного документа также была в столице.

Он собрал свои вещи, взял маленький меч Юй Жэня и собрался уходить.

Так четырнадцатилетний даосист спустился с горы.